Зарубежные издания, печатавшие на своих страницах материалы
о Киевском академическом драматическом театре на Подоле:

The Big Issue. Великобритания.

Daily Mail. Великобритания.

Evening News. Великобритания.
Financial Times. Великобритания.
The Guardian. Великобритания.
The Herald. Великобритания.
The Independent. Великобритания.
The List. Великобритания.
Manchester Evening News. Великобритания.
The Observer. Великобритания.
The Richmond and Twickenham Times. Великобритания.
Scotland on Sunday. Великобритания.
The Scotsman. Великобритания.
The Stage. Великобритания.
The Times. Великобритания.
Western Mail. Великобритания.
Aamulehti. Финляндия.
Badische Zeitung. Германия.
Morgenposten. Дания.
The Miami Herald. США.
La Nacion. Коста-Рика.

The Observer. 28 августа 1998 г. "Фриндж: добро, безумие и кровь." / Никола Баркер
В поисках высокой культуры я пошел посмотреть постановку "Сон в летнюю ночь" в зале Плэзенс Эбав. Великий бард никогда еще не звучал столь мелодично и откровенно чувственно. Возможно, конечно, это связано с тем, что спектакль был на русском языке и я не мог понять ни одного слова. Но, в конечном счете, это и не так важно. Одетые в светло-серебристые покрывала с пластиковыми накладками, имитирующими части тела, актеры прыгали и скакали, шутили и фантазировали, корчились и боролись до тех пор, пока не задергали эту пьесу в нечто почти неузнаваемое. Это было похоже на бездонный океан во время шторма, когда вы вдруг на какое-то мгновение видите участок океанского дна, который пропадает через минуту, с тем чтобы появиться в другом месте.

The Independant. "Во благо или на зло" / Клэр Бэйли.
«Зрители прекрасно помнят классические ключевые сцены шекспировских пьес, - говорит главный режиссер Киевского Театра на Подоле Виталий Малахов. - Например, в "Ромео и Джульетте" все помнят сцену на балконе. А вот чем занимается няня Джульетты на всем протяжении этой сцены? Вот что интересует меня...». В спектакле Театра на Подоле "Яго" режиссер смело меняет акценты и главным трагическим героем истории представляет антагониста мавра. Спектакль "Яго" - достаточно сложная драматическая конструкция - с успехом шел более декады на фестивале в Эдинбурге. Исполнителю главной роли Анатолию Хостикоеву уже приходилось исполнять роль Отелло в постановке Киевского театра им. Ивана Франко. Тогда спектакль не удался, и Хостикоеву было интересно предпринять вторую попытку, на сей раз в роли Яго. "Мы играем шекспировского "Отелло", - говорит Виталий Малахов,- лишь с небольшими поправками: что-то опущено, что-то добавлено. Мы хотели проанализировать всю историю глазами Яго и дознаться, что же из происходящего прежде было скрыто для нас. Эта своеобразная переакцентировка помогает создать новую зрительскую перспективу. Наиболее впечатляющее новшество- это подбор актеров: красивый, широкоплечий, чарующий Яго и невзрачный прилизанный бюрократ Отелло в исполнении Владимира Кузнецова. Симпатии зрителей однозначно на стороне Яго, все поставлено с ног на голову. Прибавьте к этому веселое пренебрежение к расовой теме и тот факт, что действие спектакля происходит в бассейне. Будь Шекспир жив, он бы с великим трудом признал свое творенье. Театру на Подоле без особого труда удается превратить Яго в трагического героя, скрывается ли за этим нечто большее, чем формальный эксперимент? «Никто из нас не желает быть плохим, - говорит Малахов.- Но откуда-то берутся такие типы, как Яго! Шекспир изобразил Кассио как нерадивого офицера, ни разу не побывавшего в деле, пьяницу и бабника. Но, тем не менее, он делает карьеру, а Яго нет. Мне кажется, что Бог здесь не справедлив. Яго же просто пытается восстановить справедливость. И все. Есть много причин, которые могут толкнуть одного человека на убийство другого: зависть, разное вероисповедание, ревность. Вероятно, нам никогда не удастся понять друг друга. Но мы можем хотя бы попытаться..."

The Guardian. 1 сентября 1994 г. "Яго" / Клер Амитстед.
Одним из самых ярких достоинств Театра на Подоле является его актер, представляющий собой гибрид Арнольда Шварцнегера и Алана Бейтса. В "Яго"- переработанной для бассейна версии "Отелло" этого украинского Театра, Арни доминирует. Анатолий Хостикоев формирует пьесу исходя из своего видения Яго. Его Яго - это сексуальный увалень, полный тлеющей внутри обиды, который чуть не насилует едва достигшую половой зрелости, вытирающуюся после купания Дездемону, и который позднее играючись поднимает тщедушного белого Отелло за подтяжки и тащит его к бассейну, чтобы охладить пыл последнего. Вода в этой радикальной переработке символизирует бессилие и сексуальность. В ней плещутся Отелло и Дездемона, прячется Родериго, борются враждующие стороны. И только Яго остается сухим до того момента в заключительной сцене, когда труп Отелло затягивает Яго в ее глубины.

The Observer. 21 августа 1994 г. Фриндж: "Бард в плавках."
Марк Фишер нырнул в "Водного Яго" и нашел его глубже, чем ожидал... Если вы едете в автобусе, а за спиной у вас разыгрывается сцена убийства, если после четырех часов лицезрения "Антония и Клеопатры" на немецком вам предлагают посидеть еще три часа на русскоязычном "Отелло", если пляску четырех актеров называют спектаклем по Генриху Ибсену... - будьте уверены, что на дворе август и вы попали на фестиваль в Эдинбурге. О поездке в автобусе вспоминать не хочется, а вот русскоязычный "Отелло" перекрещенный в "Яго" и представленный в бассейне, оказался одной из тех приятных неожиданностей, которые составляют ценность Эдинбургского фестиваля. В свой первый выход Дездемона ныряет в бассейн и грациозно плывет под водой, Родриго держит свой костюм в кабинке, кончая жизнь самоубийством, Отелло тянет за собой беспомощного, в наручниках Яго. При этом спектакль театра на Подоле ни на одну секунду не превращается в фарс. Режиссер Виталий Малахов соблюдает меру в использовании водного антуража: актеры рассаживаются за пластмассовыми столами вокруг бассейна, катаются в надувных лодках и, отыграв сцену, исчезают в душе, но необычные детали оформления практически не противоречат задачам постановки. Суровый Яго и тщедушный Отелло предаются игре в изворотливость и ревность с таким восточноевропейским достоинством и самоуважением, что лишь запах хлорки да блики на потолке напоминают вам о том, что обычно театр выглядит несколько иначе.

The List. 13- 19 августа 1993 г. "Кладбищенский юмор" / Катерин Феллоуз
«Лично я работаю в этом театре, потому что он как одна большая семья», - говорит Василий Малахов, режиссер Театра на Подоле. В нынешнем году киевский коллектив привез на фестиваль FRINGE свою версию пушкинского "Пира во время чумы". Как и другим театральным труппам в бывшем Советском Союзе, этому театру сейчас приходится совершать болезненный переход от системы государственного субсидирования к организации западного типа, работающей на основе проектов. «Сейчас актеры беззащитны, и это тяжело для меня в моральном плане, потому что приходится нанимать или увольнять своих друзей»,- говорит Малахов. Эта перемена отражается и на постановках. "Пир во время чумы" во многом представляет собой пример коллективного творчества с большим числом импровизаций. Малахов называет это "театральный джаз", на который, по его словам, огромное влияние оказывает то, что актеры долгое время работают вместе и хорошо знают друг друга. Каждый спектакль не похож на предыдущий, ведь исполнители реагируют на малейшие перемены в своих партнерах и в окружающей обстановке. Пушкин писал эту пьесу, изолированный в своей деревне из-за разразившейся в России эпидемии чумы. Состоит пьеса из трех частей, каждая из которых основана на известном сюжете. И в каждой из них запечатлен момент столкновения живых людей со смертью, а местом действия является кладбище. Чернобыльская катастрофа была одной из причин, побудивших Малахова взяться за постановку пьесы, однако при этом он избегал любых конкретных аналогий, чувствуя, что они могут только ограничить общечеловеческую идею спектакля. Он также не согласен с тем, что пьеса получилась болезненно- мрачной - непочтительный Дон Жуан в первой части или гениальный шутник Моцарт во второй служат ярким подтверждением этому. По Малахову, заключительная часть пьесы, которая объединяет все произведение, выражает, прежде всего, идею торжества жизни. Право решать Пушкин оставляет за нами. Хотя спектакль идет на русском языке, его театральная даже почти цирковая зрелищность и то, что речь здесь ведется о хорошо известных персонажах, таких как Дон Жуан, Моцарт и Сальери, вселяют в Малахова надежду, что он будет доступен Эдинбургской публике. "Как бы там ни было, мне уже приходилось представлять другую версию пьесы зрителям, не говорящим по-русски, рассказывает он, и я знаю на каких эпизодах публика засыпала. Теперь в этих сценах я включаю громкую музыку!"

The Guardian. 17 августа 1993 г. "Пир во время чумы" / Майкл Биллингтон
На фестивале FRINGE представлены не только легкие комедии. Театр на Подоле из Украины показал волнующий, положительный и высоко музыкальный спектакль по Пушкину о вечном противоборстве со смертью - на тему, которая после Чернобыльской катастрофы имеет особое значение для Киева. На сцене, заставленной гробами и скелетами в свадебных нарядах, мы сначала видим пересказ легенды о Дон Жуане, затем воплощение пушкинского сюжета о Моцарте и Сальери (где первый был отравлен последним) и, наконец, зрелище охваченного чумой города, который посещает фигура смерти в маске. Эта последняя часть захватывает более всего: те, кто спасся от чумы поют, пьют, пляшут на гробах, но обретают покой только столкнувшись с неотвратимой фигурой Смерти в серой маске. Звучит мрачно, однако на самом деле все это смотрится довольно весело: обилие музыкальных фрагментов Моцарта, привлекательные актеры в костюмах из пленки и чувство общей решимости перед лицом катастрофы.

The Scotsman. 17 августа 1993 г."Пир перед чумой" / Питер Джинкс
С помощью традиционных песен, музыки и танцев, оформляющих драму, украинской труппе удается представить две, на первый взгляд, разные истории по мотивам пьесы Пушкина с такой лирической простотой, которая быстро разрушает языковой барьер. Невероятное умение труппы создавать атмосферу говорит само за себя. Достаточно приятно просто было слушать плавную и скользящую речь и следить за сюжетом простых историй (тем не менее, письменный перевод все-таки нужен). Первая история рассказывает о возвращении Дон Жуана в Мадрид, вторая - о ревности Сальери к гению Моцарта. Идея смерти витает над пьесой, в которой чувствуется довольно свободное обращение с Пушкиным. Некоторые сцены трудно выбросить из памяти - с такой мощью они исполнены: будь то Сальери, помогающий Моцарту отоспаться в гробу после отравленной водки и зацепившийся плащом за крышку под доносящееся изнутри хихиканье умирающего композитора, или Дон Жуан, обнимающий любовницу, облокотясь на еще не остывший труп Дона Карлоса. Несмотря на очевидные ограничения, накладываемые языком, спектакль представляет собой исключительное зрелище.

"The List". 27 августа - 9 сентября 1993 г. "Пир во время чумы" / Эндрю Пулвер
Тема смерти стоит на первом плане в этой изобретательной инсценировке русской труппой кладбищенских размышлений Пушкина. Спектакль разделен на четыре части: две истории (Дон Жуан и Моцарт), по разному трактующих проблему смертности человека, обрамлены сценами столкновения выживших после чумы с величественной фигурой Мрачной Жницы. Большое количество тюля на сцене (как и висящий скелет, украшенный мерцающими огоньками), удивительным образом, создают бодрящую атмосферу. Костюмы актеров, когда они стоят на сцене и поют печальную песню над покойником, кажутся, в однотонных тенях, сделанными из того же материала. Город, охваченный чумой в начальных сценах, становится кладбищем, где Дон Жуан впервые встречается с Донной Анной и начинает интрижку, которая закончится его смертью от руки призрака Командора. По тем же параллелям, что и в "Амадеусе" Шеффера, действие переходит и к сцене убийства Моцарта Сальери. Хотя диалоги на русском языке и несут основную смысловую нагрузку в пьесе, она настолько хорошо сыграна, а атмосфера преследования настолько искусно поддерживается, что, немного сосредоточившись, зритель может извлечь из постановки самое ценное: таинственность, комичность, музыка и страсть.

The Scotsman. 21 августа 1995 г. "Шутки Чехова" / Катерин Феллоуз
Если вы пойдете посмотреть эту украинскую постановку рассказа Чехова "Медведь", будьте готовы к тому, что вам возможно придется сыграть цыпленка или корову, выпить залпом стакан водки, закусив его луком, или, если вам повезет, вы может даже услышите исполненную специально для вас русскую серенаду. Молодая вдова покинула свет и провела в одиночестве уже семь долгих месяцев. Великодушный слуга пытается утешить ее. С помощью невероятно смешных эскапад с публикой он привлекает внимание вдовы к миру природы, где птицы и животные, населяющие скотный двор, живут полнокровной жизнью. Как это ни печально, его героические усилия напрасны. Моя леди продолжает с грустью перебирать струны своей гитары. И только когда ее молодой, медведеподобный сосед помещик является за своей рентой и отказывается уйти до тех пор пока не получит своих денег, все начинает меняться.Эта постановка не только преодолевает языковой барьер, она использует его. Вначале, когда слуга пытается пробудить к жизни свою госпожу, действие направлено наружу, в него вовлекается публика и весь окружающий мир. Позже, когда вдова и помещик не на шутку увлекаются друг другом, ясные и понятные жесты и действия уступаю место речам туманного содержания на русском языке. И все же, несмотря на это, общий смысл происходящего понятен, наиболее важно то, что зритель воочию видит, что может сделать всепобеждающая сила любви. Публика и незадачливый слуга становятся лишними и попросту исключаются из действия.

The List. 18-24 August 1995 "Шутки Чехова" / Hил Купер
Запах водки и лука наполняет воздух, когда Киевский театр на Подоле, который последний раз появлялся в этих краях в Infirmary Street Baths, овладевает не только сценой, но и вниманием аудитории, чтобы показать свою странную и удивительную интерпретацию одного из коротких юмористических рассказов Чехова "Медведь". Эта комическая история - рассказ о слуге, наблюдающем зарождение любви между его вдовствующей хозяйкой и соседом помещиком. Вполне возможно, что это самый смешной Чехов, которого вы когда-либо видели, временами (когда зрители вовлекаются в действие на сцене) это даже больше напоминает "Игру поколений" Антона. В Эдинбурге сейчас достаточно много желающих покрасоваться и такова природная сердечность труппы, что никто не уходит униженным. Это внушает любовь и уважение достаточные, чтобы простить немного устаревшую режиссуру (постановочные идеи) и декорации, которые выглядят не более привлекательно, чем коробка с овсом для кормления коня Тоби, который был надежно привязан в первом ряду. Эта довольно анархическая постановка, несмотря на существование языкового барьера, никого не оставляет скучающим. И вообще, быть может все это просто большой розыгрыш. Как бы то ни было, даже старый ворчун Станиславский не удержался бы от смеха (глядя на этот спектакль).

Scotland on Sunday. 20 августа, 1995.
"Чем ниже затраты, тем ниже драматическое содержание" / Джойс МакМиллан
В прошлом году великолепный Театр на Подоле из Киева привёз два крупных спектакля по Шекспиру в Эдинбург, одним из них был легендарный Отелло игравшийся в бассейне; в этом году в Moray House - под названием "Шутки Чехова"- три актёра разыграли прелестную 70 минутную версию Чеховского "Медведя", где печальную вдову донимает своим ухаживаньем грубый громогласный помещик. Безусловно, влажный шарм, сексапильность и разум; уступает повальным спектаклям на рыночных площадях, которые, похоже, преобладают в этом году, очаровывающий ломаный английский занимает большую часть этого волшебства. Hо, по сравнению с прошлыми годами этот шарм опустошается, и актёры должны знать об этом.